Axebattler

XBOX - выпускает игру превосходящую все эксклюзивы Sony вместе взятые (Gears 5). Рекламирует как сетевой шутан, при этом настолько вяло, что игра умирает на старте совершенно не замеченная аудиторией.

Sony - Прячься в траве и убивай. Конкуренты ничего не делают, чтобы конкурировать.

Ubisoft/EA - каждая игра, как выстрел себе в яйца.

Nintendo - выпускает классные игры, но только на железе полувековой давности, по цене современной консоли. Упомяни имя Марио всуе и юристы большой Н перережут тебе горло.

Epic Games - Сделали движок, из-за которого игры даже на RTX 5090 будут выдавать 30 фпс в 720p

STEAM/VALVE - не делает совершенно ничего, кроме патчей к доте.

UTORRENT -- В условиях условного или полного ухода вышеописанных с рынка РФ, побеждает просто самим фактом существования.

Вот честно, даже очки надел с большей диоптрией, но ни кого не разглядел. Наверное надо к окулисту сходить.

Меня обвиняли в меркантильности, метросексуализме и многом другом. Клянусь, если бы я встретил человека, который получался из моих характеристик в комментах, я бы убежал не оглядываясь.

Думаю, надо пояснить несколько моментов.

Про одиночество.

Да, у меня к 33 годам очень скромный «послужной список». В основном из-за слабой социализации и того, что тяжело переживал каждый разрыв. Нет, я не страдаю от одиночества и не хочу жениться на первой попавшейся. Тут бывает пол года общаешься с дамой, а она выдаёт что её бесят мои коты.

Внешний вид:

Да, я люблю ухаживать за собой. Без фанатизма, но крем для кожи имеется, как и всякие приблуды для волос, в основном корейские. Даже ногти пилочкой дорабатывают после острига. Более того, я моюсь и духами/дезодорантом пользуюсь. Можете выписывать из настоящих мужиков.

Так же в комментариях предполагали, что я душный и скучный. Тут не мне судить, но я уже несколько лет работаю писателем за донаты, так что могу предположить, что способен развлечь людей разговорм/перепиской.

Второй ярус давит на сознание, пробуждает зачатки клаустрофобии и совсем немного агорафобии. Мы двигаемся короткими рывками по несколько километров. Останавливаемся на отдых и дать Верпу время сориентироваться. Сложно отслеживать время, биоритмы начинают сбоить. Ноль держится молодцом, а вот меня поражает сонливость. В очередной раз на бегу запнулся и сделал широкий шаг, почти сев на шпагат. Замер, с резко ускорившимся сердцем. Опустился взгляд и озадаченно выругался.

На мятом металле проглядываются огрызки рельс. Вещи простой и обыденной, но не на обшивке космических кораблей, из которой состоит всё вокруг. Куски рельс грубо срезаны, деформированы, но заметны.

— Это что ещё? — Пробормотал я, опускаясь на колено и касаясь находки, посмотрел дальше и приметил более целый участок полотна, уходящий дальше.

— Очевидно, рельсы. — Сказал Верп, висящий на поясе Нуля.

Напарник оглядывает туннель через прицел пулемёта, хотя с шлемом это не обязательно. Любую опасность должен заметить за километр. С другой стороны, второй ярус может полниться тварями, которых наши системы не распознают.

— Думаешь, по ним наши демоны увозили детали?

— Ну, вероятнее всего. Не на руках же тащили.

— А потом решили разобрать, но не до конца?

— Возможно, разбирали уже другие. — Сказал Верп, задумчиво моргая жёлтым. — Но теперь есть след.

Я картинно оглядел туннель, тянущийся без ответвлений добрую сотню километров. След — это, конечно, приятно, но не особо нужно. Однако само наличие рельс наводит на определённые догадки. Как минимум у демонов есть средства производства. Голыми руками рельсы, шпалы и даже вагонетку или платформу, не сделать. Впрочем, они ведь детали космолётов не просто так собирали.

Вдоль хребта скользнула ледяная змейка. Одно дело схлестнуться с дикарями или вояками без снабжения, и совершенно другое, с полноценным обществом.

Дальше по рельсам на боку лежит платформа, а вокруг размотаны обломки оборудования. Выпотрошенного, как краб на кухне. На металле видны следы плазмы, пуль и лазерных лучей. В одном месте металл закоптился, с белым пятном в центре. Отметка взрыва гранаты.

— Занятно. — Пробормотал я. — Похоже, демонов кто-то сильно не любил.

— Ну, учитывая рассказы птах. — Сказал Ноль, опустился на колено и поднёс Верпа ближе к оборудованию.

Из короба выскользнул лазерный луч, скользнул по обломкам и втянулся назад. Экранчик яростно замерцал, потух и вспыхнул синими.

— Да, это точно деталь вероятностного двигателя. — Заключил ИИ. — Один из модулей вероятностного смещения.

— Думаю уже не рабочий.

— Поразительная прозорливость.

Осторожно двинулись дальше, подмечая новые следы былых боёв. На карте птах местность помечена бесполезной. Что ж, для дикарей-собирателей так оно и есть, а для двух «ищеек» очень даже полезная. Я поднялся, прикидывая следующие действия, и кивнул на разбитый блок двигателя.

— Можешь считать следы, Верп?

— Угу, только скачаю обновление с функцией следопыта.

— Ладно. Попытка не пытка. — Вздохнул я.

Размеры детали поражают, как и платформы. Сомнительно, что демоны тащили её волоком, а значит, тягач благополучно уехал. Я посмотрел на карту, прикидывая, по какому ответвлению они могли проехать и куда. Допустим, что у них были промышленные мощности, но не изобильные. А значит «далеко» от базы прокладывать рельсы не могли, да и не стали бы. Рельсы, в мире, где каждый может оказаться врагом, огромный риск.

— Они спешили. — Задумчиво предположил я. — Боялись чего-то.

— Угу, что обманутые поймут, что их обдурили? — Ответил Ноль, вглядываясь в зыбкий сумрак впереди.

— А обманули ли?

— В смысле?

— Ну, что сколопендры, что птахи, получили полезную информацию для выживания. Взамен отдали то, что было бесполезно для них.

— Не просто так ведь демонов прозвали демонами!

— Кто знает, кто знает...

Я осторожно двинулся вдоль рельсов, скользя взглядом по дымке впереди. Палец поглаживает боковую сторону спускового крючка. Ствол винтовки покачивается, смотря в пол. Ноль встал рядом, поправил Верпа и повернулся ко мне.

— План прежний?

— Пока, да.

***

Потолок скашивается и опускается к полу, норовя кольнуть в макушку острыми «сталагмитами». С боков путей вырастает лес из колонн «стологматов» с лианами из проводов. По оголённым кабелям проскакивают короткие разряды, мощно пахнет оплавленным пластиком и карбидом.

— Мне нужна канарейка... — Пробормотал я, прикрывая рот и нос ладонью.

— Зачем? — Спросил Верп, а Ноль вопросительно наклонил голову к плечу.

— В доисторическую эпоху шахтёры с помощью птиц определяли наличие опасных газов в шахте. — Пояснил я, едва сдерживая приступ кашля.

Вдоль железной дороги заметны следы кипучей деятельности, почти слившиеся с металлическим ландшафтом. Обломки обшивки стянуты к колоннам-стологматам, образуя подобие хижин. Но внутри давно нет никаких источников тепла. Проходы разворочены, часть стен разломана.

— Что же здесь случилось? — Пробормотал я и зашёлся кашлем.

— Как всегда. — Ответил Верп. — Кто-то оказался вкусным или имел, что-то «вкусное».

— А по мне, тут всё гораздо проще. — Вклинился Ноль. — Поселение вдоль полотна, бесплатная рабочая сила для прокладки рельс.

— Ну, моей теории это не отменяет. — Ответил Верп. — Даже дополняет образ этих демонов.

— Ага, обманщики и рабовладельцы. Замечательные существа, — просипел я, чувствуя, как лёгкие выворачиваются наизнанку, — может, они уже основали Соединённые Штаты Яруса?

— Я, тут чувствуя отсылку, которую не понимаю. — Сказал ИИ, задумчиво мигнув жёлтым.

— Да, — пояснил Ноль, — раньше, до Великого Единения, была страна с похожим названием и примерно такими же характеристиками.

Я остановился, захрипел гортанно, стуча по груди, и сплюнул под ноги густой и чёрный комок слизи. Утёр губы торцом ладони, с омерзением глядя на мокроту.

— Выглядит не очень. — Сказал Верп.

— Ага, чтоб у тебя лёгкие отрасли, может, прочувствуешь все прелести дыхания.

— Фу... нет, спасибо. Кто в здравом уме решит стать биологической формой жизни?

— Я могу дать свой шлем. — Сказал Ноль и коснулся защёлки под ухом.

— Нет... перетерплю. — Отмахнулся я, кивнул в сторону хижин. — Пошли посмотрим, может, что полезное найдём.

Авторское обращение:
Я больше не буду публиковать на пикабу серийные работы. Причина прозаична, это не выгодно. Реакции на главы никакой, так что для меня копипаст глав с основных площадок пустая трата времени.

В данный момент я работаю над четырьмя романами, так что не хочу отвлекаться на пикабу, кроме как для просмотра смешных картинок.

Черные клубы дыма взмывают к потолку яруса, растекаются по нему во все стороны. Силятся найти выход. Я сижу на ещё горячей броне танка и потягиваю воображаемую сигарету. Птахи стаскивают мертвецов к загонам и швыряют пленным сколопендрам. Птичка, стоящая рядом с Нулём, звонко пояснила:

— Мясо благословенно даром, через него павшие делают выживших сильнее. Через Мясо мёртвые свершают месть.

Мне здесь не нравится. Совершенно. Я бы предпочёл суицидальное десантирование на мир-крепость, чем прожить здесь ещё неделю.

— Что будем делать, командир? — Спросил Ноль, поправляя пулемёт на плече.

— Уходим.

— Но... ведь мы можем пойти в ответный рейд и захватить информацию и снаряжение!

— Плевать. Мы идём за демонами.

— Но у нас нет никакой информации о них!

— Плевать. —Я спрыгнул с танка и взглянул на дымящийся люк. — Относись к ним, как к Тип-Три.

Ноль кивнул и в полусфере шлема отразился десантник с худым и бледным, как у мертвеца лицом. Губы сжаты в тонкую линию, глаза запали так глубоко, что едва заметны. Волосы растрёпаны. Н-да? Сколько мы уже здесь? Неделю, месяц, год? Чёрт его знает, кажется, начинаю забывать не то что службу, даже мирную жизнь... Погано.

В груди всколыхнулось чёрное, поднялось, как кофе в турке, переполняя тело горячей злобой. Кем и чем бы ни были демоны, им лучше оказаться полезными.

***

Птахи выдали нам провиант на неделю, а лучший, из уцелевших, следопыт передал карту туннелей с отметками опасных мест. Над последней долго мучился Верп, переводя закорючки и проклиная куриный почерк.

Второй ярус напоминает сеть кровеносных сосудов: толстые артерии, мельчайшие вены и капилляры переплетаются в хаотическом узоре. Чёрные метки обозначают переходы на третий ярус, и птах настоятельно предостерегает приближаться к ним.

— Почему?

— Смерть!

— Кто там?

— Смерть! Просто умираешь, и плоть ядовитая становится.

Россыпь красных точек отмечает логовища «плохого» мяса.

— Свежеватели. — Заключил Верп, когда мы отошли на полкилометра от Гнезда.

Я иду быстро, почти бегу, будто стремясь уйти от чужой войны и с головой нырнуть в собственную. ИИ смоделировал карту в себе и, отталкиваясь от ориентиров, просчитал масштаб. Теперь проецирует под ноги гомографический пунктир. Кажется, ему нравится исполнять естественную роль навигатора. По крайней мере, пунктир со временем преображается в стрелку и бегущую копию меня, но мультяшную.

Чернильный дым остался далеко позади, окончательно всосавшийся в щели потолка. Туннель расширяется в огромный зал, где вместо колонн-небоскрёбов вздымаются космические корабли. Я остановился, поражённый видом исполинов, некогда перевозивших целые экологические системы, а ныне подпирающие потолок.

Сначала показалось, что их расставила неведомая воля, но приглядевшись различил хаотичность, сколы и надломы. Они падали сюда, как просыпанные зубочистки. В дырах поселилась новая жизнь, злобно зыркающая на нас из укрытия. Причудливые растения покрывают тёплые участки корпуса. Видимо, внутри ещё работает некоторая машинерия. В нескольких кораблях горит слабый свет.

Воздух в зале отдаёт жжёным миндалём, дышать тяжело, и симбионт ощутимо дёргается, очищая кровь поступающую в мозг и отсеивая отходы.

— Слушай, Верп, — устав от молчания, спросил я. — А почему птахи назвали свежевателей «плохим» мясом?

— Ну... у них есть одна особенность. Занятная даже.

— Не тяни.

— Если кто-то из ассимилированного вида съест плоть свежевателей. То сдохнет и мутирует в биомассу, по запаху которой придут сами Свежеватели.

— Хм... это как вообще?

— Точно не знаю, но, кажется, некоторая манипуляция с белками.

— Прионы. — Заключил я, едва подавив ругань. — Ты не мог раньше об этом сказать? Я же собирался сожрать парочку!

— Ну, шанс, что гнездо ассимилировало человека мал, тем более, оно не успело передать информацию по всей цепочке нервных окончаний. Что за прионы, кстати?

— На Земле есть такая болезнь, вроде как. Прионы, это аномальные белки, которые при попадании в организм заменяют здоровые.

— Хм... очень похоже. Ну, раз вы с ними так давно знакомы, наверняка есть иммунитет.

— От этого нет иммунитета, ни лекарства лучше, чем пуля в голову.

— Знаешь, мне всё больше кажется, что ваш материнский мир. Это скорее планета-смерти, чем колыбель жизни. — Пробормотал Верп. — Какая экосистема вообще могла породить таких чудовищ?

— Прионы? — Спросил Ноль, поравнявшись со мной для удобства беседы.

— Людей! — Яростно мигая выпалил Верп. — Серьёзно! Ты хоть представляешь, как мало видов имеют совместимость в плане еды? Самые счастливчики могут питаться местными грибами, а все остальные просто корм для них. Вы же спокойно жрёте их и всё, что бегает!

— Ну, пока что я не видел тех, кто не мог бы питаться другими расами. — Заметил я, притормаживая и в прицел осматривая возможные укрытия.

— Потому что остальные сдохли. — Буркнул Верп. — А вы тут как дома. Это я ещё молчу про лёгкость расправы над другими видами.

— Ну, у нас хорошее оружие. — Сказал Ноль, на бегу потрясая пулемётом.

— О, да. Вот только у «горилл» и «сколопендр» оно было в разы лучше. И где эти они? В ваших животах!

— Горилл мы не ели.

— Потому что торопились!

— Ну... не без этого.

Перекрестье прицела скользит по «колоннам» и кучам мусора, подмечая перепады температур. Увы, не сообщая, это тепло остывающего реактора или врага, целящегося в нас. Так что, в случае неизвестности предполагай худшее. Я опустил винтовку и жестами направил Нуля левее, приказав следить за горячими точками.

Враг может быть хладнокровным, но сильно сомневаюсь, что такие долго проживут без внешнего источника тепла. Сколопендры, хоть напоминают жуков, но строением и вкусом ближе к птицам, как и птахи.

Лестно, что Верп расписывает нас, как Высших Хищников, но таковым себя не ощущаю. Да и другие не в курсе и видят в нас скорее потенциальный ужин или бесплатные вещи.

— Допустим, — начал Верп, задумчиво мигая зелёным и синим, — мы найдём этих демонов. Что дальше?

— Ну, вежливо попросим вернуть нас во Вселенную. — Ответил я.

— Они ведь откажутся, если ещё сами не улетели.

— А если откажутся, попросим невежливо. В конце концов у нас море энтузиазма и ИИ способный разобраться в чужой технике.

— Так себе план. — После длительного молчания заметил Верп. — Прямо совсем так себе.

— Это лучшее развитие событий. — Успокоил я. — Если будем стремиться к нему, наверняка добьёмся результатов попроще.

— Странная логика.

— Понимаешь, всегда нужно тянуться к яблокам на самой верхушке, тогда все, что ниже соберёшь без труда.

Сон без сновидений — лучший сон. Ты просто теряешь сознание уставший, а приходишь в себя разбитый. На базе были восстановительные камеры, что сокращали сон до нескольких часов и полностью очищали организм. Боец открывал глаза бодрым и полным сил. Но увы, сейчас лучшее на что можем рассчитывать, это отдельная хижина с циновками.

Ноль спит на спине, держа пулемёт под рукой. Я на страже у выхода, вслушиваюсь в «ночь». Снаружи рассеянный свет с потолка и тишина, только оставшаяся сколопендра-матка шуршит в загоне, обнимая кладку. Мы здесь чужие и любое действие, даже из благих побуждений, несёт проблемы.

Я постукиваю пальцем по стволу винтовки, задумчиво глядя на хижины птах. На стенах нахохлись сторожевые, прячущиеся за огромными прожекторами. В стороне собирается группа, как их назвал Верп, искателей. Они выберутся на поверхность тайными тропами и будут выискивать ресурсы. Оружие и еду.

Птичка ходит между них, коленопреклонённых, помазывает перья краской из хитина. Издаёт мелодичные звуки. Шаманизм в чистом виде.

— Она призывает духи звёздных предков. — Пояснил Верп, лежащий рядом со мной. — Просит у них удачи в охоте.

— Как так вышло? — Задумчиво спросил я.

— Что именно?

— Они покоряли космос, строили вероятностные двигатели, а теперь молятся на духов.

— Ну... как я понял, их расчёт времени иной, а живут в пересчёте на человеческие года, лет сорок. Так что с момента прибытия сменилась не одна сотня поколений. Знания превратились в предания, а предания в веру. Ограниченные ресурсы и постоянная борьба за жизнь не дают развиться самостоятельно. Они находятся в позиции, когда любое изменение приведёт к вымиранию.

— Звучит погано. — Вздохнул я.

— Более чем. Это место... не способствует процветанию. Если вселенная схлопнется, то вся биологическая жизнь здесь закончится в течение столетия. Останутся только ИИ кораблей, но и те ненадолго.

Я собрался спросить, что он имеет в виду, но прикусил кончик языка. Энергия не бесконечна, любой реактор, даже с обслуживанием, выйдет из строя. Здесь же это лишь вопрос времени. Посмотрел на короб Верпа, только сейчас осознав, что у него реактора нет.

— Сколько тебе осталось?

— Ну, лет семьдесят. Потом питание иссякнет, а элементы окислятся и всё. Я исчезну.

— Не шибко весело. — Вздохнул я, краем глаза наблюдая за Птичкой, провожающей искателей к воротам.

— А здесь вообще мало поводов для веселья. Разве что чёрная ирония.

— Да...

Центральная сторожевая вышка взорвалась с оглушительным грохотом. Во все стороны брызнули обломки металла и прожектора. Осколки снаряда смели первый ряд искателей, превратив в куриный фарш. Птичку отшвырнуло, поволокло по земле под нарастающие вопли.

Второй выстрел разворотил ворота, но не выбил. Тяжёлая решётка покосилась, оперевшись о стену и разорванную балку. Ноль подскочил держа пулемёт и озираясь.

— Хватай Верпа, — рявкнул я. — За мной!

С винтовкой наперевес выскочил из хижины в нарастающий хаос. Птахи выбегают к воротам, потрясая оружием, на двух оставшихся вышках включились прожекторы. Сумрак разрезают лучи света, по ту сторону стены тяжело грохает, и снаряды с запозданием врезаются в стены и ошмётки ворот. Мощное эхо заполняет ярус, давит на уши.

— Что это?! — Прокричал Верп, до хрипоты в динамике.

— Не знаю, но калибр крупный!

— Откуда здесь артиллерия?

Голос Нуля перекрывает грохот и крики птах. Очередной снаряд, перелетев через стену, разнёс хижину в дальней части городка. Сквозь какофонию проступил новый звук, тяжёлое лязганье металла о металл.

Матерясь, я взлетел по лестнице на стену, хватаясь за перекладины одной рукой. Другой держа винтовку, прикладом к плечу. Привалился к ограждению и осторожно выглянул, уже зная, что там. Такой звук может произвести только одно орудие войны.

В лучах прожекторов к остаткам ворот величаво движется танк. Гусеницы гремят по металлическому полу пещеры, а пушка, покачиваясь вверх-вниз, наводится для выстрела... Вспышка пламени вылетела из дула, отдача осадила танк, будто незримая ладонь надавила.

— Да ты издеваешься...

На броне видны свежие сварочные швы. Видимо, сколопендры разрезали и перетащили на ярус по кускам. А собрав, как пазл, отправили в погоню.

Я спрятался за укрытием, стискивая винтовку и глядя на поднимающегося по лестнице Нуля. Напарник быстро окинул взглядом опасность и нырнул под ограждение в стороне от меня. Замер ожидая команд.

Самым разумным решением будет бегство. Два десантника и ИИ танку не противники. Да и буду честен, борьба сколопендр и птах олицетворение присказки про жабу и гадюку. Беда в том, что единственный выход перекрыт танком. А его экипаж нас не любит.

— Дымовые гранаты есть? — Бросил я, выглядывая из-за укрытия.

До танка ещё сотня метров... новый выстрел разнёс вторую сторожевую. Обломки посыпались на собирающееся ополчение. В суматохе мелькнуло оперение вождя, но тут же скрылось в чёрном дыме и месиве тел.

— Миссия была не наземная. — Напомнил Ноль. — Есть парочка обычных.

— Давай сюда.

В протянутую ладонь хлопнула увесистая сфера, и я почти застонал. Маломощный снаряд для боя на космических объектах. Энергии осколков должно хватить на повреждения живой силы, но не на пробитие обшивки. Повредить гусеницы не получится... броню не прострелить, разве что в сварной шов попаду. Да толку от этого?

Над поселением поднимает чадный дым, упирается в потолок и расползается грозовым облаком. В загоне о стены бьётся матка, не то испуганная, не то почуявшая скорое избавление.

Задача проста, выжить. А для этого надо подождать.

Я лёг и пополз в сторону ворот, часто замирая и судорожно продумывая план. Жестами приказал Нулю открыть огонь по сигналу.

За танком следует десяток сколопендр в керамической броне, развёрнутые во всю длину. По тактике идут сволочи. На другом участке стены поднялся вождь. Массивный пулемёт в его руках лёг на ограждение и взревел, исторгая конус бледного огня. По броне танка замерцали искры, и визг рикошетов почти оглушил. Ручеёк гильз по крутой дуге льётся под ноги.

Сколопендра выскользнула из-за танка, извиваясь, обогнала и устремилась к пролому в воротах. Вождь повёл стволом следом, но враг слишком быстр. Жук ворвался в поселение, с ходу подмял одного воина, обвился и сдавил, орудуя конечностями, как ножами. К нему подскочило несколько птах, один упал простреленный «наплечной» пушкой. Зато второй ухватился ножом за щель в доспехах.

Что ж, будь это битва силы на силу, птахи бы как минимум вырвали ничью. Только у жуков большое преимущество в виде танка, которому плевать на твою скорость и силу. Ему вообще на всё плевать, на то он и танк.

Сколопендру разорвали вместе с доспехами, схватив с двух концов. Птахи отошли от первого шока, и паника сменилась первобытной яростью. Уцелевшие хватают оружие и прорываются к пролому ворот... Выстрел танка смёл толпу, разметал, как сухие листья. Гусеницы подмяли решётку, взревел механизм, сминая прутья и проталкивая бронированную тушу внутрь.

Это конец дикарского поселения.

Я задержал дыхание, наблюдая за движением машины. Поднял руку в условном знаке. Ноль перекинулся через стену, пулемёт в его руках ожил, выплёвывая свинцовый град на спины сколопендр, следующих за танком. Те заметались, прячась за неровности ландшафта. Одна распалась надвое, перерубленная очередью. Я пробрался ближе к танку, стискивая гранату до треска оболочки. Выдохнул и спрыгнул на башню.

Теперь всё зависит от удачи и анатомии чужих. Если они смогли запереть люк... Тяжёлая крышка поднялась от первого рывка, изнутри на меня воззрилась сколопендра, свёрнутая в три кольца, и пара причудливых существ. Гранта перекрыла им обзор, а следом я захлопнул крышку и навалился сверху.

Лишь бы реактор не рванул...

Под толщей металла объёмно хлопнуло, и люк больно ударил в едва заживший бок. Я взвыл и скатился с башни, упал перед застывшей гусеницей. Не помня себя вскарабкался на броню и вскинул винтовку.

Сколопендры отступают. Мечутся в свете последнего прожектора. Ноль опустил пулемёт, повернулся ко мне и показал большой палец.